Унизительные действия, оскорбительные слова... Неужели марионеточнику не было достаточно просто изнасиловать Дейдару? Неужели он на самом деле хотел просто унизить подрывника и ничего больше? Дей не понимал этого. Он до сих пор не мог принять того, что человек, так ласково обнимающий его несколько минут назад, целующий так нежно, так незабываемо приятно может быть таким грубым и даже жестоким. Безусловно тело сейчас пронзала боль, боль растекалась по всему телу. Порезы, крепко связанные руки, теперь еще и пощечина. Очень сильная, подрывнику даже показалось, что если по лицу скатится слеза, то она просто испарится - так сильно горела щека. Странно, что в такой момент парень думал о чем-то подобном. Хотя, возможно, до конца он и не осознавал что произойдет через несколько секунд. Сознание как будто бы покинуло блондина, осталась только боль, невыносимая боль. Даже не столько телесная, сколько именно душевная. Сердце как будто бы разрывалось от осознания своей же собственной никчемности, от унижения, даже в коей мере разочарования. Именно разочарования, ведь Дейдара всегда казалось, что Сасори, хоть и немного сумашедший, но не садист и не насильник. Почему парень так думал раньше он не знал. Просто он забыл то, что происходило в его деревне, забыл, что людям нельзя доверять, нельзя верить им и дарить им любовь. Почему-то Дейдаре казалось, что с приходом в эту организацию наступит новая жизнь с новыми людьми. Да, люди были новые, но характеры остались как и у всех других. Потому парень и оставил деревню, потому что он просто разочаровался в людях, они перестали представлять для него интерес. Никто не мог принять паренька как человека, увидеть в нем личность. Стране было нужно от него одно, извращенцам - другое. А он не хотел давать этого. Он мог подарить искреннюю любовь, чувства. Если бы его только приняли. Он мог бы подарить искренность Сасори, но сейчас было уже поздно. Вряд ли в ближайших пару дней он сможет вообще чувствовать что-то кроме стыда и сжигающей ненависти.
Горящая щека прижалась к прохладной земле. У Дея промелькнула глупая мысли что хорошо, что напарник - правша. Пострадавшая щека будет хоть как-то прикрываться челкой на левом глазу. Но эта мысли моментально улетучилась у блондина из головы. Он почувствовал прикосновения к бедрам. И его просто затрясло, ужасно затрясло. Он хотел выговорить что-то, хотел попросить Сасори все-таки одуматься, пощадить подростка. Он из горла не мог вырваться ни один звук. Потом... Резкий толчок и пронизывающая, буквально раздирающая изнутри боль. Настолько сильная, что подрывник закричал. Отчаянно, хрипло, уже чуть сорвавшимся от рыданий голосом. От просто молил о помощи, кто бы ни оказался поблизости, но никого не было и не могло быть в принципе. Дейдара почувствовал, как по ногам потекло что-то горячее, липкое. И что этого что-то так много. Кровь текла по ногам блондина медленно, но довольно обильно. К счастью подрывник не видел этого и никак не мог понять, что с ним произошло ведь на самом деле не знал, что его внутренности, не растянутые и предварительно не подготовленные просто-напросто разорвались.

Зря Сасори в принципе что-то сказал. То есть зря он сказал слово "порвался", потому что до этого Дей и не особо представлял, что случилось, а это страшное в данном контексте слово вызвало у подрывника панику. Хотя до этого он все-таки нашел в себе силы просто прошипеть, потому как сил говорить нормально и громко у него не было ни физических, ни моральных
Я... Вам... Не кукла!
Хотя после следующего предложения напарника блондина просто заколотило. При чем настолько, что в принципе наверняка сейчас Сасори было очень неудобно стоять над практически ежесекундно вздрагивающим Дейдарой. При чем было не совсем понятно все-таки из-за чего он так дрожит, из-за слов, услышанных от марионеточника, из-за праведного гнева и ненависти, захлестнувшей подрывника просто с головой, или же все-таки из-за боли, неописуемой боли, будто бы раздирающей его изнутри. Боль захлестнула все, Дейдара сейчас уже не мог думать ни о чем другом, кроме как прекратить эту пытку. Даже порезы и довольно ощутимая пощечина сейчас просто не чувствовались, та боль как бы стерлась под натиском этой. Когда же марионеточник начал двигаться в напарнике тот вновь закричал. Даже прикосновения к члену не оставили о себе никакого ощущения, будто все сознание и все нервные окончания - все перешло в боль, все будто бы забыв о своем прямом назначении, сейчас улавливало каждую каплю этой боли. Возбуждение как-то само спало при этой пытке, член подрывника, еще несколько минут гордо стоявший сейчас безвольно поник и даже ласковые, такие дразнящие прикосновения рук марионеточника никак не могли привести его в недавнее состояние. Попросту говоря Дейдара сейчас даже не чувствовал ничего приятного. Равно как и в моральном и физическом плане. Но, как ни странно, но через некоторое время подросток понял, что с кровью все-таки проскальзывать внутрь намного легче и в принципе и в этом сейчас можно было увидеть положительную сторону. Хотя, с другой стороны, с каждым движением Сасори Дейдара начал просто ощущать, как все сильнее разрываются его доселе нетронутые никем внутренности. Дейдара коротко вскрикивал при каждом движении, хотя это было мало похоже на крик. Скорее на хрип, вырывающийся откуда-то изнутри и потому такой слабый и глухой, будто бы сдавленный. В голове у подрывника крутилась одна-единственная мысль о том, что надо потерпеть, еще немного потерпеть. И, когда все кончится, просто больше стараться в принципе даже близко не находится с Сасори, просто-напросто постараться ограничить общение с ним. И никогда больше Дей не позволит подобному повторится, потому что если так случится, то повторного унижения блондин уже не сможет выдержать, его сердце не выдержит, его полная эмоций душа.

Сейчас Дейдара уже не мог ни возмущаться, ни как-то реагировать ни даже просто отвечать на слова Сасори. Сейчас почему-то ему было абсолютно все равно, что говорит напарник. Да и в принципе какая разница как тебя называют, ведь главное самому не становится и не ощущать себя тем, чем тебя называют. А куклой себя Дейдара не ощущал и, ко всему прочему, ему казалось, что напарник больше смахивает на куклу, ведь человек, настоящий человек не столько просто с телом, но и душой, настоящей душой, которая чувствует боль не только свою, но и других людей, так вот такой человек никогда не поступит подобным образом с ребенком, а ведь на самом деле подрывник еще был очень молод. Хоть ему и было 17 лет, но все же в душе ему еще вряд ли перевалило за 14, в принципе на самом деле еще сущий ребенок, нуждающийся в тепле и заботе. Так отчаянно просящий любви. Некогда бывший еще нетронутым и чистым, еще совсем не давно. И вряд ли в будущем у парня будет такой же невинный вид, наивный, мягкий взгляд. Ведь на лице всегда отражаются все душевные переживания, и сейчас на лбу у блондина появилась первая, еще практически незаметная, но все же достаточно яркая для его возраста морщина.
Горечь и обида в сердце. Извечные вопросы в голове. За что? Почему? Увы, но ответа на них Дей не мог найти. Вряд ли он, даже если и спросит у марионеточника, тот никогда не ответит. Да и зачем спрашивать? Ему же все равно что чувствуют другие люди, ему без разницы чужая боль. Ну и пусть так. Зато наверняка Сасори причинили не меньшую боль. Блондин искренне надеялся, что марионеточник страдал не меньше и будет страдать. Так же парень знал, что когда-нибудь он сможет отомстить, когда-нибудь напарник, пусть даже случайно, но покажет то, что на самом деле причиняет ему боль. И тогда подрывник будет раз за разом давить на это слабое место, раз за разом напоминать об этом кукольнику. Пусть тот так же будет делать ему больно, снова и снова. Око за око. Хотя бы так. Ведь сейчас слишком унизительно терпеть.
Парень немного начал даже привыкать к боли. Как это ни было странно, но почему-то боль начала как-бы очень медленно, но все же отступать. Тогда парень вновь начал чувствовать твердую землю под щекой, вновь ощутил порезы на теле, некоторые до сих пор довольно сильно кровоточащие, почувствовал все так же лениво стекающую по бедрам кровь. Прикосновения, вновь сводящие с ума прикосновения к члену, вновь накатывающее возбуждение, вновь ощущение тяжести. Возбуждение пришло вновь так же быстро, как и исчезло. Очередной толчок внутрь, такая же как и прежде боль, но тут как будто Сасори задел что-то внутри подрывника, что-то неутомимо яркое, сладкое, заставляющее все же вырваться глухому стону, но уже не стону боли, а стону какого-то непонятного удовольствия из горла парня. В тот же самый момент он не выдержал, у него просто не было сил сдерживаться, и с этим же стоном Дейдара кончил прямо в руку напарника. И как-то странно обмяк, хоть и находился в том же неудобном для себя положении.

На самом деле Дейдара сейчас просто не мог поверить что наконец все кончилось, что все-таки это унижение и эта боль уже позади. Хотя сейчас все еще оставались последствия. Зад сейчас просто неимоверно садило, было очень больно и неприятно даже просто вот так вот лежать на спине. К тому же Дею было даже страшно смотреть, что с его животом и боком, на котором Данна что-то выводил кунаем. Практически не осталось сил, как физических так и моральных. Единственное, что радовало сейчас подрывника так это то, что его руки наконец-то не сжимает повязка, так как они совсем уж затекли за это время, и сейчас блондин пытался разработать почти побелевшие пальцы. Рты на ладонях издавали какие-то непонятные причмокивающие звуки - наверняка они так же пострадали от оттока крови. Парень лежал и молча облизывал губы, как будто проверяя, не разбиты ли они. Но через несколько мгновений он вдруг провалился в темноту. Сон был не длительным, это даже нельзя было назвать сном, скорее со стороны могло показаться, что парень просто закрыл глаза и снова открыл их через буквально пять минут, если не меньше. Вновь распахнув голубые глаза подрывник повернул головы в сторону и увидел как не в далеке блеснула синяя гладь реки. Хотя было и так совсем не тепло и в принципе можно было представить, насколько холодной может быть вода, но подрывник все-таки очень хотел обмыться. Он чувствовал себя настолько грязным, насколько это вообще было возможно. И не столько телом, сколько душой. Но, увы, грязь с сердца нельзя смыть водой, потому оставалось только помыть хотя бы тело. Дей сел, но тут же вновь откинулся назад. Его снова пронзила та самая боль и из глаз вновь брызнули слезы, но парень, подождав где-то с минуту когда боль снова утихнет, перевернулся на бок, а потом вновь на корточки. Постояв в таком положении немного он осмотрелся и, увидев рядом с собой сумку с глиной, достал оттуда небольшой кусочек. Пожевав ее он слепил что-то очень странное, но чем-то напоминающее какого-то человека, только без головы. Дей сложил печати - и фигурка быстро увеличилась в размере. И тотчас же начала собирать вещи подрывника, разбросанные повсюду. Даже тот самый кунай, которым полосовал паренька марионеточник. Когда фигура собрала вещи она вновь подошла к творцу и тот, превозмогая оль и опираясь на глиняное изваяние, поднялся на ноги. По ногам с новой силой потекла кровь, но блондин уже не обращал на нее внимания. Кое-как доковыляв до берега реки Дей отпустил свою глиняную скульптуру и через та упала на землю куском глины. Дейдара же оперся на камень и принялся осматривать себя в зеркальной глади воды. Ему сразу же бросился в глаза иероглиф "Скорпион".
Он вырезал у меня на боку свое имя?! - шокированно подумал парень, но долго думать над этим не стал. В его руке блеснул тот самый злополучный кунай. Дрожащей рукой подрывник приставил его к своему боку и, зажмурившись, резко полоснул по своему боку острым лезвием. Снова боль. Скоро парень на самом деле просто привыкнет к боли. Приоткрыв глаза он увидел, что теперь иероглиф перечеркнул от верхнего правого завитка до самого нижнего левого. И это все просто вновь начало заливать кровью. Не давая себе передышки блондин вновь и вновь заносил кунай, пока не решил, что теперь имя Сасори совсем не будет читаемо. Кунай выпал из руки паренька. И, казалось, только сейчас пришла, будто запоздав, боль. А слезы вновь потекли по лицу  и оставалось только удивлятся, откуда они только взялись в таком большом объеме. Как и кровь, которой было на самом деле очень много потеряно. Особенно теперь.

Проследив, как окровавленный кунай проскользнул прямо к напарнику Дейдара сначала просто посмотрел на сверкающий на солнце металл, а потом, чуть подумав, тих спросил
Опять резать будете?
Как-то даже на удивление спокойно прозвучали эти слова. Как будто Дейдара просто поинтересовался у напарника который час. Будто бы ему уже на самом деле было абсолютно без разницы вновь почувствует он эту боль или нет. Но на самом деле в глазах паренька сейчас промелькнул испуг, на самом деле в душе он очень испугался, что все это может снова повторится. Очень боялся снова почувствовать эту разрывающую боль, даже просто порезы, сейчас Дей боялся даже их, потому как последние силы были отданы на то, что бы не закричать сейчас, когда он сам наносил себе раны, при чем довольно глубокие. Услышав слова марионеточника подрывник подумал, что все-таки тот не собирается еще раз делать с парнем то, что сделал чуть раньше Потому Дей даже немного расслабился, хотя ряд ли его состояние души сейчас можно было назвать иначе как "крайне напряженное". Но сильное беспокойство исчезло. Он тихо сказал
Мне не нужно лечение. Я в порядке, да...
Блондин еще немного постоял, оперевшись на камень и не решаясь отпустить его, а потом вдруг резко отпустил его и сделал несколько шагов в сторону реки. Зайдя туда по щиколотку он почувствовал, что начинает терять равновесие, и потому сделал еще несколько спасительных для его коленей шагов на глубину и с шумом упал в воду. Правда уже на глубине чуть ниже пояса. Потому стукнулся коленями не так уж сильно, сколько громко. Чуть поморщившись парень чуть наклонился вперед и принялся смывать кровь с груди и живота, а так же, набрав в руку воды, приложил к до сих пор немного горящей и пульсирующей щеке. Но все-таки вода была все еще холодная, просто ледяная. Ведь был май и вода до сих пор еще достаточно не прогрелась. Да и на улице было отнюдь не тепло, даже солнце не особо часто появлялось из-за облаков. Потому Дейдара быстро замерз и покрылся гусиной кожей. Однако парень решил, что пока не смоет с себя всю кровь и грязь он никогда не вылезет из воды. Чуть приподнявшись на тех же многострадальных коленях подросток принялся аккуратно проводить руками по бедрам надеясь, что не заденет ничего ненужного и просто смоет кровь без лишней боли. И так же старался, что напарник не увидит как подрывник это делает, потому старался даже не показываться из воды и делать все непосредственно под водой, хотя уже здорово замерз и, возможно, даже губы у него посинели. Когда наконец он посчитал, что все ненужное смыто Дейдара вдруг столкнулся с еще одной проблемой. Он не мог встать. То есть он мог конечно выбраться из реки на коленях, но это было так унизительно, особено если это увидит кукловод. Но все же подумав он развернулся, и практически поплыл, помогая себе руками пока позволяла глубина. Когда же колени в очередной раз столкнулись с дном парень вышел из воды на коленях, иногда опираясь на руку и таким образом добрался до того самого камня, где лежали его вещи.

Когда наконец Дейдара подошел к спасительному камню и кое-как встав, оперевшись на него руками он увидел, что Сасори поднялся с земли и даже подошел к подрывнику. Это немного смутило парня, по просту вновь испугало, но пока что напарник находился не так уж и близко, потому Дей постарался успокоиться и не обращать на марионеточника ровно никакого внимания. Сейчас главной задачей было одеться без потерь. И желательно без синяков. Хотя ноги плохо держали Дейдару, хотя из-за потери крови ему было в принципе трудно двигаться, но с другой стороны быть голым пока не придут силы ему совсем не хотелось. Потому он, найдя взглядом штаны, наклонился, слегка при этом поморщившись и принялся неспеша натягивать их на ноги, оперевшись спиной на камень, так как стоять сейчас было довольно трудно. Когда с ними было покончено парень так же наклонился и поднял с земли майку. Но, повертев ее в руках он понял, что она в принципе уже не может носится даже при большом желании, так как была разрезана от самого низа до горловины. Потому парень скомкал ее и запихнул в карман плаща. Ему совсем не хотелось оставлять тут что-то. Все-таки это было бы непростительной ошибкой для шиноби. А когда они с Сасори остановятся и разожгут костер ее можно будет просто спалить. Пристегнув к поясу отцепленную ранее сумку с глиной парень взял в руки плащ и, не удержавшись, чихнул. Все-таки пребывание без одежды на холоде не очень хорошо сказалось на здоровьи подрывника, вполне возможно что он просто-напросто простыл. Хотя и холодная, не прогретая вода просто завершила начатое холодным воздухом. Накинув на плечи плащ Дей вдруг понял, что на самом деле очень сильно замерз. А сейчас по телу начало разливаться тепло, такое приятное и ласковое, что парнишка просто даже на мгновение прикрыл глаза, будто пытаясь полностью погрузится в это ласкающее тело тепло. Но быстро опомнившись он уже нормально одел плащ и, застегнув все клепки, посмотрел на напарника. Пока что еще ничего не говоря. И простоял так вот просто, изучая его глаза своими даже немного потухшими, а некогда сияющими голубыми глазами. Носить плащ на голове тело было не очень приятно. Довольно грубая ткань неприятно терла кожу, а рана на боку снова открылась и начала немного кровить. Хотя сейчас это не имело для подрывника абсолютно никакого значения. Немного помолчав он наконец приоткрыл обескровленные губы и, чуть увлажнив их языком, потому как они прост слиплись от сухости, сказал
Мы не очень на долго задержались, ммм? Надо уже идти, да...
При чем сказано это было таким убийственно-спокойным голосом, что постороннему человеку могло стать не по себе от одного этого голоса, потухшего, как и яркий взгляд. Не дождавшись слов напарника Дейдара буквально сполз, или, если можно так сказать стек, по камню, сел на колени и, взяв в руку глину, оставшуюся от помошника Дея, принялся лепить из нее птицу. Когда маленькая копия большой птицы была готова, Дей, еще не вставая все-таки распустил хвост и откинул на левую часть лица чуть больше волос что бы не было видно немного, практически незаметно, но все-таки чуть фиолетового синяка на щеке. И только после этого завязал привычный уже хвост на затылке и встал с маленькой фигуркой орла на руке. Тот уже сейчас начинал хлопать крыльями и осматриваться, чуть поворачивая по сторонам голову.

Дейдара молча выслушал слова напарника. Как ни странно, но почему-то сейчас, хоть сам он и не очень-то понимал, что просто сейчас ему необходима какая-то поддержка, но все-таки где-то в глубине души сознание этого все же было у подрывника, но сейчас, когда Сасори сам предложил эту помощь подрывнику стало настолько мерзко даже просто видеть этого человека, как не было наверное еще никогда до этого. Ему было мерзко от осознания того, что этот человек, всего несколько минут назад изнасиловавший, при чем очень жестоко изнасиловавший, парня сейчас еще и проявляет какую-то видимость заботы, делает вид, как будто ему есть до парня какое-то дело. Это было довольно противоречиво, действия марионеточника тогда и его слова и поступки сейчас. И, безусловно, сейчас парень был просто готов взорваться, высказать напарнику все что он о нем думает, но блондин сдержался, хотя это было очень трудно для него. Но все-таки он начал боятся, очень сильно боятся этого бессердечного человека, который не понимает и не думает о чувствах других, который способен поступить со своим напарником так, как сам Дейдара не поступил бы со своим врагом, потому что это было слишком жестоко и слишком унизительно. И сейчас паренек просто боялся, что если он опять уснет здесь, то все повторится, что вновь придется выдержать эту пытку. А к этому он не был готов. Потому, все-таки позволив птице спорхнуть с ладони он увеличил ее и, пускай с большим трудом, но все-таки забравшись ей на спину по крылу, присел на корточки и после недолгой паузы сказал
Упрямая сучка не хочет оставаться здесь. А вы - оставайтесь, да...
У подрывника не было никакого желания вновь спать в непосредственной близости от напарника, потому он, поднявшись в воздух, пролетел таким образом над рекой еще некоторое расстояние, не больше 64 метров, и на очередном изгибе реки приземлился в лесу. Опять же лежать на голой земле не хотелось, потому подрывник так и остался на спине своего глиняного орла, хотя его спина не была очень уж удобной, что бы спать на ней, но все-таки Дейдара пристроился между его крыльев и, обняв шею птицы, закрыл глаза. Но сон не шел к нему. Сейчас все тело буквально ныло, очень сильно болела каждая клеточка его тела. Потому пришлось лежать на животе. Чуть привыкнув к такому положению и перестав обращать внимание на физической боли к подрывнику наконец пришло осознание того, что все-таки произошло. Грязь с тела удалось смыть холодной водой, а вот грязь в душе все еще сидела внутри тугим комом. Не желая даже сдерживать слезы Дейдара, не открывая глаз, горько заплакал, будто желая тем самым, вместе со слезами, вымыть боль из сердца.

Хотя Дейдара и плакал, вместе со слезам на самом деле будто-бы успокаивалась душа, становилось легче. Как-будто с мокрыми ручейками на щеках, стекающими на глину, туда же капала боль, именно не физическая, а душевная. Думать о физической боли вообще не хотелось, потому как плащ с внутренней стороны уже сильно промок от крови с бока, но благо ткань была довольно таки плотная и кровь не просочилась наружу. Было бы на самом деле ужасное зрелище - белая, буквально сияющая как снег глина и красное, даже вернее сказать рубиновое, пятно крови на ней. Зад же садило просто с неимоверной силой, Дейдара даже и не думал сейчас садится или даже просто лечь на спину.Только на животе он не чувствовал этой горячей, будто бы сжигающей, боли. Услышав голос напарника Дейдара резко повернул голову в сторону, где стоял марионеточник. Но не встал, и все так же остался лежать на животе. Но все-таки успел, до того, как открыть рот, проклясть Сасори и всех его предков до седьмого колена. Но, когда первый поток ненависти все-таки спал и вновь на смену ему пришло отчуждение и боль, вновь та самая боль в сердце, которую почти уже удалось вымыть слезами. Но все-таки Дейдара приподнялся, оперевшись на руку и, полулежа на боку - по другому приподняться он никак не смог - проговорил
Зачем вы пришли сюда? Я хотел просто побыть один, да...
Услышав же последующие слова напарника он внимательно посмотрел в лицо кукольника и потом просто сказал
Нет
Хоть его и смущала такая вот близость напарника, но все-таки сейчас подрывник вполне мог вспорхнуть и улететь на птице, потому и чувствовал себя все-таки более защищенным. Хотя ему и было очень страшно, что все может повторится.
Сасори но Данна не нужно мое прощение... Он не раскаивается... Это просто дежурная фраза, а она мне не нужна, да...
На самом деле подрывнику совсем не нужно было это "извини", сказанное напарником, пока тот не поймет, что на самом деле не поймет, что произошло, что то, что он сделал очень сильно повлияло сейчас на в принципе психику парня, еще не сформировавшегося подростка. Хотя Дейдара безусловно простил бы Сасори, если бы тот сказал это искренне. Хотя сейчас Дей не был готов даже просто говорить с напарником. Сейчас ему хотелось что бы его кто-то поддержал, пусть незнакомый человек, даже лучше что ы незнакомый, что бы подрывник смог все-все рассказать, все его чувства и переживания зная, что этот человек никогда в жизни больше подрывника не встретит, никогда не вспомнит о нем, но хотя бы выслушает. Дейдара вновь прилег, уже полностью отвернувшись от напарника. Он совсем нехотел сейчас видеть его лицо
Вы сделали мне очень больно... - наконец тихо пробормотал он, - вы даже не представляете насколько, да...

Понимаете? - даже с некой долей усмешки процедил подрывник все еще не поворачиваясь лицом к напарнику, - нет, вы не понимаете...
Дейдара вдруг резко сел и, поморщившись от боли чуть пониже пояса, мигом соскочил со спины своей глиняной птицы. Стоять вот так вот просто было довольно сложно, хотя с другой стороны ни ноги, ни спина уже не болели так уж сильно и за эти несколько минут уже достаточно пришли в норму, хотя болезненные, тянущие ощущения и остались. Но все-таки, оперевшись одной рукой на крыло белоснежного глиняного орла, вполне можно было стоять и даже вполне естественно, как могло показаться со стороны. Дейдара прищурился и, глядя на почему-то отведшего взгляд в сторону напарника буквально прошипел:
Вы не понимаете... Если бы вы понимали, вы бы не пришли и оставили меня в покое! Я не хочу вас видеть, я не хочу оставаться здесь, у этой реки! Почему вы этого не хотите понять, ммм?
Дейдара судорожно схватил ртом воздух, как будто ему не хватало дыхания. Хотя, на самом деле это получилось только из-за возмущения, из-за справедливого гнева, закипевшего при виде марионеточника у Дейдары внутри. Это было просто омерзительно, стоять напротив человека, который только что так поступил с Деем, просто стоять и не иметь возможности ничего предпринять, когда нет никого, кому можно пожаловаться на сложившуюся ситуацию, а даже если бы и был такой человек... Вряд ли подрывник мог бы что-то ему сказать, вряд ли он бы набрался смелости. И это вот одиночество очень сильно давило на парня, это одиночество просто убивало его морально. Ведь именно сейчас, когда блондину так была нужна поддержка рядом не было никого, ни одного человека. Сасори он не мог принять  в счет, так как давно перестал считать его на самом деле человеком.
Хотя... - через несколько минут паузы пробормотал подрывник уже намного спокойней, - наверное лучше бы это произошло когда я был младше. Я бы не почувствовал бы этого стыда, вот и все, да...
На самом деле сейчас парню казалось, что это все было просто неизбежно. Раз с самого детства имели место быть различные домогательства и намеки в его адрес, то очевидно, что просто когда-то нашелся бы человек, сильнее Дея, которому бы он не смог дать отпор. Просто парень на самом деле не видел раньше никого, сильнее его самого. И даже возможности такой не предполагал. И к тому же, быть может, другой человек был бы с ним ласковей. И не менее вероятно так же то, что сначала бы блондин все-таки узнал, что такое любить и быть любимым, а только потом уже он бы почувствовал это, то, что чувствовал всего где-то полчаса-час назад. Странно, но у Дея промелькнула мысль, что если бы любимый причинил такую боль, именно физическую, то наверняка бы с этим человеком никогда в жизни бы не захотел иметь ничего общего больше. Но любви не было, потому Дей постарался как можно быстрее отбросить подобные мысли в сторону.

Этот взгляд напарника даже немного озадачил подрывника. Тот жесткий, даже жестокий человек который насиловал его не мог смотреть так печально, вот так вот буквально завораживающе. Но в то же время такие грустные, что подрывник просто-напросто на мгновение забыл, что произошло не так давно, ему захотелось сейчас самому как-то утешить напарника что бы тот не переживал и не грустил. Но Дейдара не мог этого сделать по двум причинам. Во-первых все-таки он был шиноби, хотя и очень эмоциональным, но все-таки порой вспоминал, что вообще-то надо проявлять как можно меньше эмоций по отношению к другим людям. И все же с окружающими стараться держаться более спокойно и сдержанно, хотя это было и непросто. Во-вторых все-таки к парню быстро вернулось его самообладание и сознание того, что с Сасори в принципе лучше не общаться как с нормальным человеком, потому как никогда неизвестно как он может на это отреагировать. А допускать еще раз подобные инцинденты крайне нежелательно. Вернее сам для себя подрывник просто понял, что еще раз такого унижения он не вынесет.
Дей не мог ольше смотреть в эти печальные карие глаза напарника, это было просто невыносимо для него. Это очень смягчило его, это притупило боль и вместо нее теперь возникло очень странное ощущение того, что марионеточник по сути своей очень несчастный человек. И на самом деле наверное в его сердце присутствует еще большая боль, что эта боль гложет его изнутри и превращается в ненависть. А эту ненависть очень хочется выместить на окружающих. И наверняка Дейдара пострадал потому, что просто первый попал под руку. И все могло быть иначе, этого бы не произошло возможно, если бы не возможно какие-то страдания Сасори.
Дейдара еще раз поднял взгляд на напарника. На этот раз взгляд был уже не ненавистным, не пустым как раньше. В глазах вновь появилась живая, чуть тлеющая, но все же способная разгореться, искорка. Хотя уже взгляд был даже немного печальным.
Ничего страшного... Я забуду все, да... - Дейдара прикрыл глаза и, через некоторое время вновь приоткрыв их, как-то растерянно улыбнулся и продолжил, - ну вот, уже и забыл, да...
Теперь парень смотрел уже в спину напарника. Сейчас от ненависти осталась маленькая корочка, которая наверняка никогда не исчезнет, но все-таки большая часть этого, буквально, гноя ушло с этими словами. Теперь уже Дейдара даже на самом деле не чувствовал этой горечи, принял случившееся как страшный сон. Ведь подрывник привык жить моментом, потому задумываться о прошлом ему совершенно не хотелось. Особенно когда это прошлое такое неприятное для него.
Не говоря больше ни слова парень вновь забрался на спину своей птицы и, устроившись там поудобней, закрыл глаза. И просто моментально заснул. При чем довольно крепко, ведь на самом деле у него совсем не осталось сил после произошедшего. Сон вновь был очень беспокойным, подрывник крутился и вертелся не смотря на то, что был весь покалеченный и порезанный, но все-таки во сне эти чувства как-то немного притупилась. Хотя все же ворочался он не так уж много как раньше, ведь на это тоже требовались силы.

Сон без сновидений. Так редко у Дея были сны, наверное потому, что он просто постоянно выматывался за день, потому, что не было сил даже видеть сны. И сейчас такой вот абсолютно пустой сон, абсолютно черный и невзрачный для тех, кто видит приятные, красивые сны, но такой вот привычный сон для подрывника - серые круги на черном фоне. И больше ничего. Как ни странно, но Дей не видел кошмаров, связанных с произошедшим, не видел и не чувствовал этой боли и стыда, даже частично. Блондин все-так до того, как провалился в сон, боялся, что ему придется пережить произошедшее во сне. Но все было в порядке. Ровно до тех пор, как Дейдрара ни услышал голос напарника. Этот грубый, холодный голос моментально вырвал подрывника из глубин подсознания. Дей медленно, будто нехотя, открыл сначала один глаз и осмотрелся. Потом он открыл второй глаз и, вновь на мгновение прикрыв глаза, спросил
Мы задержались, да? Хм...
Дейдара зевнул и медленно сполз с глиняной птицы. Сейчас он совсем не хотел никуда идти пешком, а если напарник будет так же медленно двигаться как и раньше то и на птице можно продолжить сон. Но, с другой стороны, чем быстрее закончится эта уже осточертевшая подрывнику миссия - тем быстрее можно вновь свалить от напарника в глиняные пещеры и вдоволь наслаждаться там искусством, времени на которое практически не было за несколько тех дней, что парень в Акацки. Потому у него были свои причины что бы скорее закончить эту миссию, то есть приложить к этому как можно большие усилия. Потому парень почесал за ухом и, уперевшись взглядом напарнику в спину, все-таки не могу не сказать
Ну в нашем опоздании я уж точно не виноват, хм, - но тут же настолько быстро, насколько мог, что бы Сасори не успел как-то прокомментировать эту фразу, предложил, - если хотите я могу слепить птицу и для вас, так будет гораздо быстрее двигаться, да... Ммм... Я не собираюсь вас взрывать, если вы этого боитесь, да...
На самом деле марионеточник вполне мог волноваться после того, что сделал, мести подрывника, но до того, как будет выполнена миссия Дейдара не собирался причинять вред кукольнику хотя бы из соображений того, что бы самого подрывника потом не убил Лидер за невыполнение задания. Потому если и мстить - то только после того, как они узнают всю необходимую информацию об Орочимару, но никак не сейчас. Потому сейчас Дей смотрел напарнику в спину очень внимательно, будто пытаясь прямо по спине выяснить ответ или же надеясь, что таким образом его получение можно как-то ускорить. Но Сасори все еще стоял к нему спиной, потому блондин покачал головой и оперся рукой о голову птицы, будто тем самым показывая, что сейчас напарник сам задерживает подрывника. А, в принципе, идея с птицей не казалась парню такой уж глупой или нелепой, ведь вряд ли мастер марионеток боится высоты, а это могла быть единственная причина для отказа.

Плохо что задерживаемся, да... - Дейдара в очередной раз зевнул и посмотрел на свою же, не так давно изготовленную птицу. Видимо его уже довольно наметанный на качество глины глаз усмотрел что-то такое, что в принципе вряд ли мог увидеть кто-то с меньшим опытом. Подрывник вздохну и пробормотал себе под нос.
Эта глина уже плохая... Два раза использовать одну и ту же на увеличение не стоит... Она стала такой пористой и рыхлой что просто наверняка уже не поднимет нас двоих. Хм... Придется делать новую делать... К тому же...
Дейдара не договорил что же там "к тому же", а просто на секунду вновь повернулся к напарнику и нахмурился. Он бы вообще предпочел лететь с марионеточником на разных птицах, но в таком случае мог бы просто не удержаться от соблазна все-таки подорвать своего напарника.И к тому же до сих пор оставался вопрос каким образом блондин будет сидеть на этой самой птице, ведь сидеть он в принципе не сможет нормально наверное ближайших дней шесть, и все это время придется как-то выкручиваться на этот счет. Стоять тоже было не очень то приятно - довольно сильно кружилась голова, наверное это было из-за потери крови. Но не в том суть. Просто и стоять на птице долгое время было бы довольно проблематично. Ну лежать когда на тебя мог смотреть напарник тоже не особо хотелось. Но, в принципе, блондин подумал, что можно все же сидеть на корточках и на самой птице, потому быстро понял, какая птица нужна. Дей запустил руку в сумку с глиной и подхватил ртом небольшой кусочек глины и, пережевав его, принялся что-то увлеченно лепить. И через некоторое время с ладони подрывника спорхнула крохотная ушастая сова. И тут же она просто моментально увеличилась в размере. При таком увеличении было уже легко различимо пушистое, если можно назвать это таким словом, оперение, широкую спину и сравнительно большой для такой птички плоский, но в то же время наверняка довольно крепкий, хвост. Не долго задерживаясь подрывник забрался на спину птицы и, усевшись на корточки у самой шеи что бы при необходимости, если он почувствует слабость, можно было бы в крайнем случае схватиться за уши совы, и тут же резко взмыл над землей. Сделав несколько кругов еще очень низко, над самыми верхушками деревьев, сова резко опустилась вновь к самой земле и абсолютно бесцеремонно подхватила прямо на хвост кукольника. И, опять же долго не задерживаясь, снова взмыла вверх, уже намного выше, хотя до облаков еще и было довольно далеко. Но все же и с такой высоты все казалось очень маленьким или даже миниатюрным. Река казалась просто ручейком где-то на фоне зелени верхушек. А птицы двигалась именно по течению этой реки и довольно быстро могла наверстать упущенное время.
Когда надо будет снижаться скажете мне, - крикнул подрывник, на секунду повернувшись к Сасори. Крикнул потому, что на такой высоте и при такой скорости был довольно сильный и громкий ветер, а все же пролететь над местом назначения совсем не хотелось.

---> Окрестности Ото / Река