--- Лес (Окрестности Ивы)

Сасори шел по лесу с Дейдарой, они шли долго, время уже даже близилось к вечеру. Совсем скоро они должны были дойти до убежища организации, а на следующий день с утра, после отдыха, должны были пойти на разговор с Лидером в центральную пещеру. Это все радовало Сасори, он просто уже устал от своего нового напарника. Очень хотелось поработать, точнее позаниматься искусством, подготовиться к миссии, не думая о том, что нужно за кем-то следить, кого-то поучать. Это уже достало. Благо подрывник все еще не доставал разговорами. Хотя Сасори знал, что это спокойствие продлиться совсем не долго, теперь этот парень будет с ним все время, и, почему-то, кукловод не сомневался в том, что даже во время отсутствия миссий Дейдара от него не отвяжется, что удручало
Через пол часа будем на месте - сообщил Сасори напарнику, даже не повернувшись к нему, продолжая двигаться вперед и думать о своем. Сейчас не хотелось останавливаться, хотелось двигаться дальше, что бы как можно быстрее прибыть в убежище организации

Сасори ожидал, что с его фразой на него обрушится еще одна порция вопросов, но он не думал, что они будут настолько глупые. Точнее, это было не столько глупость, сколько жуткая нетерпеливость и лишняя торопливость. Хотя марионеточник и не любил ждать, лишней торопливости он тоже терпеть не мог, потому что она, так же, как и задержки, приводила только к неудачам. Однако, кукловод все-таки решил ответить на вопросы своего нового напарника
Душа нет. Мыться сможешь в реке. Думаю, что тебе не привыкать - спокойно ответил Сасори. Марионеточник крайне четко представлял, как жил подрывник в том заброшеном доме, поэтому отсутствие определенных удобств в пещере, по мнению кукловода, не должны были особо волновать подрывника
Жить будешь в отдельной комнате. У меня нет никакого желания жить с тобой вместе, и, к счастью, в этом нет необходимости - Сасори не скрывал свое отношение к этому вопросу, хотя по голосу и не было видно этого отношения, голос как всегда был жесткий и ровный, но слова говорили сами за себя. Марионеточнику на самом деле не хотелось жить с подрывником, он любил тишину, любил поработать, потворить и терпеть не мог шумных и болтливых, каким являлся его новый напарник

Сасори мысленно выругался, все-таки повернув голову Хируко к подрывнику, одарив его убийственным неживым взглядом этой устрашающей марионетки. Кукловод разозлился из-за того, что этот малолетка снова начал орать, по крайней мере подобное повышение голоса марионеточник уже считал криком, а возиться с крикливым ребенком совершенно не хотелось, это утомляло, слишком утомляло душевно и слава богу, что физически кукловод утомиться не мог, а то бы живой подрывник уже давно бы превратился в неживую куклу, часть великой коллекции Сасори. Сасори еще раз удивился этой беспомощности напарника, то что его в принципе полнует, как к нему относятся другие и еще раз удивился этой несдержанности, потому что в принципе не понимал, почему подрывник до сих пор жив, такого заметного и шумного давно могли бы найти шиноби из Анбу и уничтожить с легкостью, потому что эмоции по которым действовал Дейдара всегда приводят только к провалам, победы от всей этой эмоциональности ожидать сложно
Я люблю тишину и покой, а ты слишком шумный - совершенно безразличным тоном пояснил марионеточник. Он надеялся, что такого объяснения будет достаточно. Опровергать слова подрывника он не стал, факт того, что подрывник не раздражает был бы и снисхождением к нему, и в то же время был бы не особой правдой, отвращения марионеточник на самом деле не испытывал, но раздражение все-таки было

Прекрати орать, это раз - голос марионеточника прозвучал еще более убиственно, чем когда-либо ранее. Подрывнику снова удалось разозлить кукловода, такого колличества предложений и крика он просто не мог вытерпеть, однако свою злость Сасори не показывал, сам он никогда не начинал орать, а деревянное лицо Хируко просто не могло выражать никаких эмоций
Если ты и впредь будешь додумывать то, что я на самом деле говорил, то никаких норальных отношений не получится, это два - Сасори на самом деле поразился выводам подрывника, ведь он и правда ни слова не сказал по поводу того, что он ему противен, что он его раздражал, хотя тот на самом деле раздражал, но такое вольное понимание слов, сказанных на прямую, кукловода явно не устраивало. Сасори жутко не любил, когда кто-то говорит за него, когда кто-то преобразует его слова не понятно во что
Если мы так и будем продолжать тут стоять, то опоздаем. А я не люблю заставлять людей ждать. Это три - с этими словами марионеточник отвернулся от напарника и пошел дальше по лесу, показывая что разговор окончен.
Вскоре они с Дейдарой достигли входа в убежище организации. Сасори открыл проход с помощью своего кольца, которое Дейдара, конечно не видел, потому что оно было надето на настоящем теле марионеточника. Хируко не двигался вообще, было ощущение, что проход открылся сам собой. Сасори вошел внутрь, скосил глаза на напарника, и кивнул веперед, показывая напарнику, что бы тот шел за ним

---> Комната Дейдары

- Ото/Окрестности/Отдаленные Леса

Дей шел радом со своим напарником и на самом деле даже и не догадывался, что они уже пересекли границу. В принципе лес не так уж и изменился, вернее его природа не могла так резко стать иной только потому, что это была уже другая страна. А сам переход был очень постепенный и не резкий. Потому подрывник даже не обращал внимание на окружающем и лишь слушал, что говорит ему напарник. И отвечал. В принципе нормальная напарническая беседа, хотя уже начинающая накалятся, не очень сильно пока что, но все же.
Да он просто издевается надо мной, да! - вдруг подумал подрывник после очередной фразы напарника. На самом деле быть может так оно и было, быть может Сасори хотел как-то уколоть подрывника, хоть как-то доставить ему неудобства и неприятные ощущения. Другого обьяснения такому голосу и даже самому построению фразы блондин не находил. И за одну секунду уже даже и пожалел, что вообще начал этот разговор о семье, ведь возможно он тем самым мог как-то показать, что он нуждается в ней, а это на самом деле было не так. Конечно, Дейдара не мог прямо сказать марионеточнику свои мысли, ведь его в принципе не спрашивали, нужна все же ему семья, или нет. И потому парень, уже без нотки беззаботности и веселья, бывших в его голосе до этого момента, хмуро ответил
В ней ничего страшного не было. Она мне просто не нравилась, хм... - конечно он мог ответить только так. Никак по-другому, ведь это бы еще больше усугубило ситуацию. Дей не мог рассказывать какие-то моменты своей жизни, когда был еще совсем ребенком и не мог за себя постоять, не мог рассказать, как тогда проявляли свою любовь и заботу родители. Ведь не было ни любви ни заботы. Мальчик даже разговаривать научился поздно, ведь никто не учил его этому целенаправленно. Но напарнику ни этого, ни много чего еще не нужно было знать, это бы окончательно ухудшило отношение Сасори к подрывнику. А этого совсем не хотелось.
При словах о своем искусстве Дейдара вдруг остановился. Парень всегда был очень вспыльчив, особенно когда дело шло об искусстве. Так же как Сасори не понимал и не принимал искусства подрывника, так и Дей относился к искусству напарника. Но по крайней мере блондин еще ни разу не назвал, так называемое, искусство кукольника так, как тот только что назвал искусство подрывника. Это было уже просто оскорблением, которое парень, с его характером, никак не мог оставить без внимания.
Как вы смеете говорить так о моем искусстве?! Вы просто ничего не понимаете, так же как не понимали они. Даже еще хуже! - Дей просто не мог полностью выразить свой гнев словами. После того, как Итачи смешал искусство подрывника с грязью, тот не мог допустить, что бы это снова повторилось. Он не мог допустить, что бы человек, который сделал так много зла для подрывника мог в очередной раз унизить то единственное, самое дорогое и буквально священное для парня. Безусловно, сейчас лучше было бы прекратить этот разговор, ведь в любом случае каждая из сторон останется при своем мнении. Да и в принципе Дейдара понимал, что в любом случае с этим человеком придется долго быть напарниками, а портить отношения каждый раз, когда речь заходила об искусстве, понятия о котором у марионеточника и подрывника буквально расходились под углом сто восемьдесят градусов, было в принципе не очень то и здорово. Но с другой стороны блондин не мог не говорить, не мог не отстаивать свою точку зрения.
А что же тогда искусство? Этот урод, в котором вы прячитесь, ммм? Искусство не живет долго, даже самое красивое в итоге приедается, особенно если в этом нет души, хм...
Конечно, быть может следовало бы и промолчать по поводу защитной марионетки напарника, но все же блондин никак не мог поднять напарника, неужели для него эта марионетка была прекрасной? Даже Дейдара бы не сделал ее частью своего искусства, слишком уж уродливой для этого она ему казалась. Хотя все же наверное пламя и яркая вспышка сделала бы Хируко на миг прекрасной. Наверняка. Так что в принципе, в помощью подрывника, даже искусство Сасори не казалось таким уж безнадежным.
Ну вот мне не нравилось такое отношение. Потому я и ушел... Ну то есть не только по этому конечно... - Дей на самом деле никогда и не думал, почему он вдруг так резко решил уйти из Ивы. Наверное ввиду своего вспыльчивого характера по-другому он сделать не мог. Ведь ему просто-напросто надоело все то, что его окружало. И изменить все, повернуть в другую сторону, к лучшему, он смог только так. И не мог не сказать, что на самом деле все стало легче и намного лучше. Ведь несколько лет парень был полностью доволен своей жизнью, его на самом деле полностью все устраивало. Ну разве что вступление в Акацки сильно подпортило его жизнь. Это вновь стало ограничивать его свободу. Потому сейчас он был твердо уверен, что надолго тут не задержится. Быть может заодно, когда прогремит его последний взрыв, рядом будет кто-то из них? Из этих высокомерных, ничего не понимающих преступников? Дей с радостью бы унес с собой их жизни. Примерно с такими мыслями Дей покосился на напарника и усмехнулся. Этого человека он бы с радостью взял с собой, особенно учитывая его привязанность к вечности.
В этот самый момент подрывник услышал слова напарника о ночлеге, и тут же внутри у него буквально похолодело. Он помнил, что случилось в последний раз, когда Сасори так же сказал практически точно такую же фразу по поводу отдыха и сна. А повторять уже произошедшее не было никакого желания. И сил. Блондин на самом деле очень устал ха этот долгий день, на самом деле ему бы очень хотелось сейчас поспать или даже просто полежать и отдохнуть. Но, с другой стороны, повторять произошедшее было бы черезчур жестоко по отношению к парню, потому он все же решил, что лучше позже свалится от усталости в своей комнате на свою же кровать и проспать сутки, чем сейчас вновь пережить то, воспоминания о чем до сих пор несильно терзали душу парня.
Нет, я не устал. Совсем не устал, ммм..
Хотя вряд ли Сасори мог поверить этим словам. Но по крайней мере он не стал бы настаивать на ночлеге, тут уж решение принял блондин. И если и случится что-то с подрывником от усталости, то это так же будет лежать на его совести и отвечать за это он будет сам. Отчаянно стараясь ни в коем случае не зевнуть подрывник внимательно посмотрел на напарника, хотя наверное все же усталость и эмоциональное перенасыщение брали свое, потому сейчас парню было сложно сконцентрироваться. Сейчас он мог уже или идти, или спать. Вот так вот стоять было просто пыткой.

Тема семейных отношений давно себя исчерпала, потому Дей и не стал снова поднимать ее. Так же это было не очень то и весело и приятно для подрывника, потому от просто не стал больше ничего спрашивать у напарника. И явно самому Сасори это отнюдь не было так уж интересно. Наверняка детство у марионеточника было совсем не прекрасными, хотя Дейдара и не понимал почему. Однако наверняка это было так. Ведь вряд ли человек может стать таким замкнутым и эгоистичным, каким стал кукольник, если у него нет и не было никаких проблем. Хотя вряд ли можно было бы сказать, что никаких проблем не было у самого подрывника, но все же сам он их не видел и сейчас считал себя счастливейшим человеком, не смотря на свою, порой, агрессивность, что так же вряд ли было нормой.
Услышав очередные слова о так называемом искусстве Сасори Дейдара даже немного нахмурился. Все же такое понятие и представление об искусстве никак не нравилось ему, оно было не просто неприятно, но даже казалось невообразимо глупым для парня. В принципе он сразу понял, что перед ним стоит человек, ничего не понимающий в искусстве, как и все другие люди, до этого окружавшие подрывника. Однако с напарником все это было намного сложнее, ведь у того было так же свое же представление о красоте. И эта странная красота уже просто казалась подрывнику уродливой. И он совсем не понимал ее, хотя и не хотел этого делать, не хотел понимать эти глупости. Конечно же и не отстоять свою позицию он не мог, потому довольно таки грубо заговорил
Красота не может быть вечной. Если вы будете смотреть на один красивый цветок, пускай на самом деле прекрасный, очень, все равно когда то он или надоест вам и вы пойдете искать другой, ведь вы просто перестанете видеть в нем что-то новое, что то необычное. А то прекрасное, что привлекло ваше внимание в первый раз поблекнет... Хм... Тогда он перестанет быть вам нужным, - к этому моменту Дейдара говорил уже более-менее спокойно, практически не было заметно его раздражение на напарника. А взрыв... Ммм... - при упоминании о своем искусстве подрывник просто засиял, пусть лишь на короткое время, только на несколько секунд, ведь тут же блондин перевел взгляд на напарника и настроение снова ухудшилось - взрыв оставляет прекрасную вещь в памяти такой же прекрасной, какой она была в первый миг, такой же новой, такой же сияющей и незабываемой. И вы будете хранить ее в памяти, каждый раз вызывая в своей душе ту же бурю эмоций, как в тот миг... Это и есть искусство, хм..
Дейдара бы предпочел смолчать про возраст, тем более что эту тему они с напарником уже не так и давно обсуждали, но все же блондин не мог не огрызнуться
Я не ребенок... - хотя эта фраза скорее была утверждающей только для парня. И от этой своей позиции, связанной с возрастом, Дей не собирался отступаться равно как от каких-либо еще.
И Дей уж точно не понимал, почему напарник так настаивает на отдыхе. Поверить в то, что тот вдруг стал таким уж положительным, что он беспокоится за напарника было очень сложно. Легче было поверить в то, что Сасори вновь хочет все повторить, что тот снова использует парня для своих целей. И, не смотря на то, что подрывник на самом деле сильно устал от этого он просто-напросто боялся, где то в глубине души, даже не признаваясь самому себе. Он очень боялся, что все повторится, что ему вновь придется пережить это унижение. Но с другой стороны он был уверен, что даже если все повторится, теперь ему будет легче пережить это, теперь он бы уже терпимее к этому бы отнесся. Все же первый раз есть первый раз, и коль скоро он уже случился так вот, то уже последующее не имеет никакого значения. Потому блондин все же пробормотал
Только вы не находитесь рядом со мной когда я спать буду, хорошо?...  - подрывник вопросительно, немного растерянно даже посмотрел на напарника и вдруг опустил голову. Он просто очень сильно нервничал сейчас и даже не знал что говорить.

Естественно подрывника уже тоже начинало все это просто злить, было даже не просто неприятно слушать это странное и совсем, просто в корне неправильное, представление об искусстве, но и даже что то возражать. То, что говорил напарник, казалось Дейдаре такой уж невообразимой глупостью, какую просто неприятно было даже слушать. Потому и Дей и сам уже был не рад, что начался этот спор. Однако согласится с напарником он не мог. При чем это было не столько из-за характера подрывника и совсем не из-за его упрямости, хотя быть может со стороны могло показаться именно так. Однако все же это была жизненная позиция подрывника, а не имея жизненной позиции зачем вообще жить? Потому и отступаться от своих принципов подрывник и не собирался, тем более не собирался уступать человеку с таким вот извращенным понятием об искусстве. И, конечно же, в очередной раз он просто не мог молчать и, тем самым, уступить. Просто не имел права, ему не позволяло его же понятие об искусстве. Потому он, в очередной раз нахмурившись, но все же довольно спокойно, по крайней мере для себя, возразил
Пускай цветы вянут, но если мы видим их всего несколько мгновений, не больше... В памяти они останутся самыми прекрасными, а если сохранить его... Ну например засушить... Что будет?... Он будет лежать никому не нужный, забытый. Когда то его красотой восхищались, когда то он был прекрасным. А сейчас никому не нужный, пусть его красоту и смогли сохранить, но во-первых эта красота не только не настоящая, а уже какая-то поддельная, хм... А во-вторых она приторная, ведь тот кто хочет сохранить эту красоту все равно не сможет  сохранить ее в первозданном виде, он пытается добавить что то еще, сделать еще прекраснее, еще совершенней. И ее изначальный вид теряется, то тепло и душевность стирается... Остается пустая оболочка, вот и все, хм...
Дейдара развел руками показывая, что просто не видит смысла спорить дальше, ведь свою позицию он высказал  и в любом случае от нее он не отступится никогда в жизни. И жизнь за нее отдаст. Но все же, помолчав немного, он добавил
Потому взрыв - то, что может сохранить эту память, то, что сделает прекрасный предмет в тысячу раз ослепительнее, то, что запечатает в памяти то прекрасное, ослепительное, до самой смерти, да...  - Дей вздохнул и хмуро добавил, - а эмоции... Эмоции это душа. У кого нет никаких эмоций тот просто бездушен. Это тот самый пустой сосуд, быть может лишь приторно-красивая оболочка, а на самом деле ничто, ммм...
Дей встал у дерева и посмотрел вверх, на сияющие в небе звезды. Когда нибудь на этой земл прогремит взрыв, самый прекрасный и грандиозный. Когда-нибудь он унесет с собой жизнь подрывника. И Дей жил ради этого дня, он просто чувствовал, насколько это будет знаменательно не только для него. Быть может и для напарника, быть может тот, увидев гибель подрывника, хоть на чуть отступится от своей позиции и поймет, как был не прав. Тогда, в этот день... Он увидит эту красоту в полной мере. Поймет, конечно же поймет. Быть может погибнет вместе с Деем. Хотя подрывник не хотел загадывать так далеко наперед. Потому сейчас просто посмотрел на напарника и, с трудом подавив зевок, пробурчал ему вслед.
Ммм... Спокойной ночи, Сасори но Данна...
Блондин присел у того самого дерева и подтянул к себе ноги. Уперевшись подбородком в колени он вдруг снова ощутил свое, такое привычное, одиночество. Как всегда. Один в целом мире. Хотя привычка быть одному уже выработалась с годами, потому не было ни страха, ни печали. Лишь обыденность, вот и все. Посидев так довольно долго, по крайней мере сейчас время для Дейдары тянулось довольно медленно, он все же не выдержал и закрыл глаза, провалившись в темный колодец сна. Уже во сне он сполз по стволу дерева и, свернувшись калачиком прямо на голой, холодной земле, спал, не ощущая времени и иногда только вздрагивая от холода.

Дей все еще спал, на самом деле просто беспробудным здоровым сном, потому как на самом деле просто очень сильно устал, очень сильно вымотался за день и теперь его организм просто требовал отдыха. И потому подрывник просто не мог проснуться, он даже не обращал внимание на все звуки ночи, что его окружали когда он засыпал. И сейчас ни уханье совы, ни хруст веток под ногами напарника не могли разбудить его. Возможно, ему сейчас снилось что-то из его детства, может быть его первый взрыв. Тогда блондину здорово обожгло лицо, вернее даже просто опалило брови и ресницы да выскочило пару волдырей на подбородке. Все тогда долго болело и никак не могло зажить, но все же это не волновало тогда маленького Дейдару. Тогда он открыл для себя смысл своей жизни, а разве это может сравниться с парой побаливающих ранок? Нет, это несравнимые вещи. Потому, если именно это снилось сейчас парню то вполне была объяснима его улыбка во сне, его радость. Хотя быть может блондин ничего не видел во сне и просто улыбался тому покою, который его там окружал, в этой мягкой, теплой пустоте сна. Однако вряд ли кто-то мог сейчас с точностью сказать, чему так вот улыбался подрывник. По-детски невинно, практически незаметно, однако все же улыбка просто озаряла лицо парня, оно просто светилось и искрилось. Хотя такая улыбка и была довольно необычно для спящего человека, слишком уж она был живая, совершенно не обычная и уж тем более не сонная. Хотя и во сне Дейдара умудрялся вертеться и крутиться, как будто все никак не имея возможности найти удобное для сна положение. Хотя возможно это и было так, ведь на самом деле на голой земле не так уж и приятно спать. Особенно когда еще и немного прохладно, так что попутно парень еще и умудрялся согреваться своими действиями.
И, как это ни странно, но Дей не проснулся когда к нему подошел напарник, даже не отреагировал когда тот положил голову парня себе на колени. Хотя, конечно же, держать голову на коленях было гораздо удобнее чем на земле, потому подрывник хотя бы частично перестал вертеться. Но все же он никак не унимался, не мог просто так остановиться и не крутиться. Это было абсолютно непроизвольно, и Дей просто-напросто не мог проследить за своими действиями. И, возможно, в итоге помял бы и цветок, но все же через некоторое время уткнулся носом в твердое деревянное колено напарника и открыл глаза от такой вот неожиданной боли. Он, еще с закрытыми глазами, перевернулся на спину и только тогда открыл глаза.
На небе все еще горели миллиарды звезд, почти полная луна освещала все, весь лес выступал из серебряной дымки лунного света. А блондин увидел над собой лицо, даже скорее подбородок напарника. В душу снова закрался какой-то страх, снова легкая дрожь прошлась по всему телу Дейдары. Все же от помнил, что случилось в прошлый раз когда они с Сасори были так же близки как и сейчас. И, возможно, сейчас разразился бы очередной скандал, уже по поводу дистанции, если бы подрывник не опустил взгляд вниз и случайно не увидел белый цветок, лежащий прямо рядом с ним.
Дей просто не поверил своим глазам. Неужели Данна принес цветок для него, неужели это и есть первый подарок подрывнику в его жизни не от природы, а от человека. Конечно, могла быть какая то ошибка, конечно же это могло быть просто издевка со стороны марионеточника после спора о цветах и взрывах. Однако сейчас подрывник не мог думать об этом, ему очень хотелось верить, что это все же подарок. Он медленно, неестественно медленно и осторожно поднял голову с коленей напарника и так же бережно поднял цветок с земли.
Несмотря на то, что все же Дейдара был парнем он всегда любил цветы. Хотя в горах в окрестностях Ивы их было не так уж и много, но все же иногда среди скал светились синие мелкие цветочки. И каждый раз, когда парень их видел, это было для него самой настоящей радостью, но случалось это на самом деле очень редко. А таких вот цветов, какой теперь подрывник держал в руках, он вообще никогда не видел и потому сейчас искренне им восторгался, на самом деле это было для него чем-то новым.
Он осторожно поднес цветок к лицу и вдохнул этот пьянящий аромат. Он просто закружил голову Дею и ему даже пришлось на несколько секунд прикрыть глаза. Открыв глаза парень все же поднял взгляд на Сасори и улыбнулся ему, без слов благодаря его за подарок. Еще с минуту он подержал цветок в руке и потом, опять улыбнувшись напарнику, вдруг одной рукой развязал туго завязанный шнурок, собирающий волосы парня в хвост на макушке и встряхнул золотистыми прядями, расправляя их. Волосы свободно рассыпались по плечам блондина. И тогда тот вдруг, даже наверняка сам не понимая, зачем это делает, накрутил часть волос на стебелек цветка и закрепил таким образом эту часть волос на голове, формируя незамысловатую прическу. После этого он снова, уже вопросительно, посмотрел на напарника, чуть даже смущенно улыбаясь ему, как будто только сейчас поняв, что сделал.

Дейдара сам не понимал, почему ему вдруг захотелось так вот себя украсить, почему он это сделал. Возможно просто непроизвольно захотелось стать чуточку лучше для всего окружающего его мира, чуточку красивее и привлекательнее. Хотя все же прикосновения холодных пальцев к щеке все же хоть чуть вернуло блондина в реальность. Однако почему то теперь, когда подрывник все же отчетливей понимал что происходит вокруг первое, на что он применил это понимание это развязал бандану, закрывающую лоб и отбросил ее куда то в сторону. Конечно подрывник понимал, что он красив, прекрасно понимал. Все же наверняка, если бы он жил в деревне, он бы не был обделен вниманием со стороны слабого пола. Но, увы, парень не стремился к этому и не жалел что так не случилось. Но тут, в Акацки, получилось так, что в напарники подрывнику достался довольно своеобразный человек, которому, по всей видимости, было все равно кто перед ним – парень или девушка. Конечно это было очень странно для подрывника, но он уже не видел в этом ничего предосудительного. Вряд ли бы он сам сейчас мог посмотреть на девушку, после всего того, что случилось у реки. Странно, но сейчас почему то Дейдара уде не чувствовал ни злости, ни обиды, ни этой боли в груди. Пустота? Возможно, вероятнее всего в душе блондина образовалась такая вот дыра, которую уже ничем не заполнишь. Быть может искренней и чистой любовью, но вряд ли бы сам подрывник принял ее сейчас. Так что же мешало просто расслабится и получить удовольствие? Возможно, сейчас это был лучший выход, ведь, как понял Дейдара,  его желания здесь не в счет. Вообще это понимание и осознание наверное самой настоящей взрослой жизни. Раньше парень был еще слишком наивен что бы понять, что то, где он живет – это лишь его мир, который не зависит ни от кого, лишь от самого Дея. А сейчас, впервые столкнувшись с другими людьми, при чем столкнувшись не в самом хорошем ракурсе, пришло все же хоть какое-то, но переосмысление собственной жизни.
На самом деле. Ему я не нужен, ему нравится мое тело. Значит он захочет его заполучить вновь? Не лучше ли тогда просто самому, добровольно это сделать? Наверное будет не так больно, хм… Но это унизительно… Я не могу так низко пасть… Но мне будет больно… - Дей вспомнил алые струи крови, бегущие по его бокам, ногам и животу. Вспомнил эту унизительную боль. Насмешки, оскорбления. А сейчас? Разве после такого то, что происходило сейчас может быть реальностью? Все было слишком уж красиво, слишком уж романтично и приятно. Хотя в тот раз все тоже было очень красиво. И все так же начиналось с поцелуя, с обычного, теплого по крайней мере для Дейдары поцелуя. Тогда он почему-то сам захотел поцеловать напарника, а сейчас… Сейчас он просто боялся этого, боялся, что ему снова причинят боль. Вместе с пониманием, что Сасори за это время уж никак не мог изменится, вновь пришел испуг. Хотя, безусловно, это был уже не тот ужас, что испытывал подрывник ранее, но все же доля страха не смогла не присутствовать в его душе.
Почувствовав прикосновения к губам, такие легкие прикосновения, он даже не сразу понял что произошло, что вновь его поцеловал тот самый человек, поцелуев которого парень так сильно боялся. И в его глазах вновь загорелся этот огонек, то ли злости, то ли страха… А может и того и другого? Возможно. Просто сейчас ему было очень сложно сделать выбор, он не знал, как реагировать на происходящее. Конечно же можно было оттолкнуть напарника, можно было накричать на него и быстро вернуться в убежище. Но что-то останавливало блондина. Может быть просто жалость к этому человеку, который в жизни не получал любви, ни капли внимания и настоящей заботы. И, хотя не получал такого и сам подрывник, но он очень хотел попробовать подарить кому то хоть какие-нибудь чувства, наверняка надеясь просто получить что то в ответ. Дей вытянул руку и осторожно погладил марионеточника по щеке, но быстро одернул руку и тихо проговорил
У вас очень холодная кожа… - пролепетал он и снова замолчал.
На самом деле кукольник всегда был таким холодным, что Дейдаре оставалось только удивляться, как тот еще не замерз. Да и пальцы у Сасори всегда были очень твердые, настолько, что блондин уже боялся даже легких прикосновений, как будто бы и они могут причинить подростку боль, которую тот очень не любил. Хотя может это все парню лишь казалось, может он видел в напарнике только отрицательные его качества, хотя наверняка должны были быть и положительные.

То, что сейчас творилось в душе у подрывника, было просто непередаваемо, чересчур много противоречий, не состыковок и странностей перемещались в него в груди. Хотя к эмоциональным взрывам Дейдара был очень предрасположен, да и происходили они у него в сердце очень часто, так что и привыкнуть в принципе можно было бы… Но нет, каждый раз это было по-новому, каждый раз подрывник испытывал бурю ощущений. В этом была вся его натура. Но все же сейчас он просто не мог понять, что же происходит. Откуда у жесткого, грубого марионеточника появилась эта грусть в глазах? Разве это возможно, что бы у такого человека как Акасуна могли появиться такие вот эмоции, пусть такие слабые и даже практически незаметные, но все же? Дейдара просто не мог оторвать взгляда от этих прекрасных карие глаз, которые сейчас все же показывали грусть кукловода. Чем она была вызвана? Это подрывнику не могло быть понятно, он не знал своего напарника очень хорошо, даже, как ему сейчас показалось, что он совсем не знает Сасори. Дей считал его человеком без чувств и морали, а сейчас этот образ просто буквально рушился у блондина на глазах. Сейчас он думал лишь о том, как же он принял этого печального, одинокого человека за безжалостного и бесчувственного. Детство? Наверное да, именно нелегкое детство сделало кукольника таким жестким и жестоким. Но вот могло ли это стать оправданием, что бы простить напарника за случившееся у реки? Ответа на этот вопрос Дейдаоа просто не мог дать даже самому себе. Все эти противоречия сплелись в тугой ком, который никак не хотел распутываться и показывать то, что внутри. Потому блондин и находился сейчас в полном замешательстве, просто не понимал, что ему делать, что говорить, даже что думать. Просто плыть по течению? Это глупо, очень глупо так поступать, потому как это не ведет ни к чему толковому. Легче забить голову пустяками и забыть о важном. Думать не о глазах напарника, а о его коже, такой холодной… О его пальцах… Твердых и странно гладких… О лице, таком идеальном и совершенном, без единой морщинки, и царапинки. Приторно. Но все равно, легче видеть внешность, чем духовный мир. Что бы увидеть внешнюю оболочку не нужно прикладывать усилий, не нужно страдать и работать над собой. Для того, что бы увидеть душу надо, для начала, заставить себя смотреть в эти глаза, в который читается так много. За пустотой и безразличием все равно скрывается нечто большее, намного большее. То, что не скрыть никак, ни за какими масками. Душа… Короткое слово, но очень многое за ним стоит. И у марионеточника… У него есть душа, не хуже чем у других людей, а может быть даже и лучше. Этого подрывник так же не мог знать, сейчас он только видел маленькую, обнажившуюся возможно совсем на короткое время, частичку этой души, сокрытой под толстым слоем смертей и злобы. Но такими были все Акацки, таким был и сам подрывник, это его не смущало. Был важен факт, лишь факт что Сасори чувствует, что его сердце не полностью зачерствело.
Мысли блондина прервал сам же напарник, внезапно вновь прикоснувшийся к коже парня. Тот так осторожно, так легко коснулся его губ, что те просто разомкнулись, будто сам Дейдара уже не контролировал свое тело. К щекам почему то резко прилила кровь, и те просто запылали от такого вот прикосновения. Аналогия… Можно ли было провести аналогии с прошлым, можно ли было сравнить румянец на щеках парня от теперешнего волнения и таких вот приятных, манящих прикосновений напарника с пощечиной, от которой так же пылала щека? Просьба облизать пальцы и крепко сжатые губы, приоткрывшиеся лишь от той же пощечины и теперь, так же раскрывшиеся, но уже от наслаждения губы. Два варианта для достижение искомого результата. А разница между тем огромная…
И вновь, вновь прикосновение. Такое нежное, такое ласковое… Чересчур приятное, что бы казаться подрывнику правдой. И глаза, глаза Сасори так близко, сияют в темноте… Вновь решил ограничить, даже так, свободу парня? Нет… Совсем нет, это было бы слишком жестоко, если бы было правдой. Но так казалось, все же Дейдара слишком уж сильно ценил свою свободу, возможно потому везде видел покушение на нее. И сейчас, он просто почувствовал, как его обняли и уже усел возмутиться внутренне. Непроизвольно он положил руки напарнику на грудь, будто бы пытаясь оттолкнуть его от себя, освободиться из объятий и даже попытался это сделать… Но, даже так и не предприняв более серьезной попытки что бы отстраниться от губ Сасори и вдруг, неожиданно для самого себя, стал отвечать на поцелуй, такой нежный и во всем просто чудесный. И уже не контролируя себя окончательно осторожно, медленно перевел руки на плечи напарнику, уже даже не удивляясь такой вот непонятной твердости его тела. Все было слишком прекрасно что бы задумываться о таких пустяках. Просто сейчас как будто и время остановилось, и пространство исчезло. Было лишь странное тепло, которое никогда ранее парень не чувствовал, как будто оно вдруг внезапно окружило его и марионеточника, окутало их в свою теплую пелену и грело. Дей уже не чувствовал ни злости, ни обиды, ни боли. Как будто все это осталось где-то далеко, в прошлом, за этой теплой и яркой пеленой. Сейчас казалось, что все произошедшее было лишь страшным сном, глупым и неправдивым. А может его и не было на самом деле? Быть может это вообще произошло с другими людьми? Да, так и было… По крайней мере сейчас, когда это тепло вытесняет все другие мысли и беспокойства, все неопределенности и печали. Счастье, такое простое слово… Но как много в нем… Может ли боль перерасти в сладость близости и наслаждение прикосновениями? Может, Дейдара сам в этом прекрасно убедился. В мире очень много странных вещей, которых не понять сначала. Быть может просто человек растет на протяжении всей жизни не только физически, быть может и моральная составляющая его меняться? Конечно же так, а мир слишком сложная вещь что бы его понять. И не всегда можно увидеть сразу, что скрывается за последующим поворотом. И от ненависти к любви всего один шаг, маленкий шаг. Хотя вряд ли то, что испытывал блондин было любовью, скорее это была просто благодарность за тепло, нежность за нежность. Пока что по-другому и быть не могло, однако кто знает что судьба сможет уготовать на следующем повороте...

Никаких мыслей о вечности в голове подрывника сейчас точно не было, хотя, казалось, сейчас он думал одновременно обо всем на свете. Был и страх, даже возможно какое-то отражение паники. Ведь в любой момент могло произойти все что угодно, от самого плохого до самого хорошего. Все же сейчас Дейдара мог ждать всего, но он и готовился морально ко всему. Почему-то сейчас он был уверен, что даже если ему и причинят боль, снова унизят, ему принять это будет намного легче. По крайней мере у него остались бы прекрасные воспоминания об этом поцелуе, так долго длящимся, таком теплом и приятном. Все даже было слишком хорошо, что парень даже подумал, ни сон ли это? Хотя все было реально, тянущее чувство на губах, немного грубые прикосновения твердых, как будто бы неживых, рук. Но почему то подрывник, за этими грубыми прикосновениями, чувствовал какую-то то ли заботу, то ли ласку. Странно, ведь на самом деле эти объятия даже немного причиняли боль, но все равно в них было что-то такое, что заставляло Дея не оттолкнуть от себя марионеточника, а напротив, все нежнее обнимать его, мысленно удивляясь твердости его плеч и спины. Хотя, на спине вообще было что-то странное, будто какое-то приспособление, о назначении которого блондин и не догадывался, однако подумал, что для пущей безопасности трогать это все же не стоит, и потому предпочел обнимать напарника за плечи, не переходя на спину.
Когда же Дейдара почувствовал что-то у себя во рту он вдруг почему-то запаниковал, просто замер, позволяя напарнику хозяйничать у себя во рту, даже перестал поглаживать плечи Сасори руками, чуть ли не дрожа он дождался, когда тот спрячет язык обратно к себе в рот, но тот, почему-то, не успев толком отстраниться и позволить блондину прийти в себя, снова проскользнул языком в рот подрывника. Вот тогда тот и понял, что такое паника. Вдруг он почувствовал, к чему катится этот ласковый поцелуй, понял, что перспектива снова оказаться перепачканным в собственной крови слишком явно встала перед его глазами. А сейчас парень был еще не готов снова пережить подобное, совсем нет. Потому он осторожно отстранился от губ напарника, моментально отвел взгляд в сторону и, наверное что бы кукольник все же не сильно разозлился на такое поведение парня, тот тихо, не говоря ни слова, прижался к Сасори, положил голову тому на плечо и почему-то зажмурился, будто готовясь к удару, хотя вряд ли напарник сейчас смог бы поступить так. В это Дейдара не верил, почему то ему казалось, что Акасуна сам уже хочет наладить контакт с подрывником, хоть и не очень представляет как. Не знал этого и сам парень, просто не видел, как он сам бы мог вдруг полностью простить мастера марионеток. Это выло довольно сложно для парня. Хотя, с другой стороны, тот привык оставлять в памяти лишь самое лучшее, а подобные моменты - просто стирать из памяти. Все равно ведь они были абсолютно ненужными, мало того, что не представляли ценности, но и попросту портили всегда прекрасное настроение Дея. А недавние события были еще слишком близки к настоящему, но все же и их блондин медленно, но все же забывал. И этот поцелуй был тому подтверждением - не каждый сможет так нежно обнимать и целовать своего насильника. Наверное что-то было в этом странном красноволосом шиноби, что-то, что притягивало к себе и заставляло верить. И наверное это были глаза, живые глаза, так ярко контрастирующие на безэмоциональном, красивом лице мужчины, хотя на вид - паренька, вряд ли старше самого Дейдары. А быть может к нему притягивала эта тайна, загадочность? Подрывник сам не знал ответа на этот вопрос..